Африканские чайна-тауны
В последние десять лет в Африке чрезвычайно активизировался Китай. Активность китайских компаний порождает фаталистические настроения не только у российских, но и у многих европейских бизнесменов. Считается, что китайцы инвестируют десятки миллиардов долларов в инфраструктуру и госдолг африканских стран, в обмен получая преференции в торговле. Учитывая огромные денежные ресурсы и дешевизну товаров, никто не может конкурировать с Китаем.
Что ж, некоторая правда в таких представлениях есть. За последние 12 лет Китай инвестировал в Африку более $300 млрд и в ближайшие несколько лет намерен вложить еще $60 млрд. Большинство крупных инфраструктурных объектов на континенте (железные дороги, мосты, электростанции) осуществляется китайскими фирмами. В Африке действительно много китайских экспатов, причем не только «белых воротничков», но и обычных рабочих. В некоторых крупных городах, например в Аддис-Абебе (столице Эфиопии), начали даже формироваться целые китайские районы наподобие американских чайна-таунов.
Но в то же время участие китайцев в общественной и культурной жизни африканских стран до сих пор минимально. В Африке много иностранных рабочих из Китая, но они очень мало пересекаются с местным населением и другими экспатами. Отчасти — в силу культурных особенностей, отчасти — в силу незнания языков. Каждый год десятки тысяч африканских студентов уезжают на учебу в Англию, Францию, США. Есть те, кто едет учиться в Индию и Россию. Но все еще мало (непропорционально китайскому присутствию на континенте) студентов едут на обучение в Китай.
Китайские власти понимают, что для успешной экономической экспансии в Африке необходимы не только миллиарды, но и так называемая soft power. Нужно сделать китайскую культуру привлекательной в глазах африканцев. А вот с этим у Китая пока что проблемы. Африканцы уважают Китай, с удовольствием берут кредиты, но перенимать культуру не спешат. Скорее, наоборот, от Конго до Эфиопии и от Танзании до Анголы местные жители не в восторге от китайского засилья. Африканцы считают, что Китаю в Африке нужны только природные ресурсы, а на местное население ему наплевать. Такой неблагоприятный имидж очень серьезно сдерживает экономическую экспансию Китая и, безусловно, оставляет большой простор для деятельности бизнесменов из других стран.
Планы
Мы вложили в бизнес в Африке 1,5 миллиона рублей. Основные затраты — правовая легализация. Мы платим за офис 600 долларов, за связь — 200. В этом году мы планируем нанять 30 местных работников в call-центр, который будет отвечать за все африканские страны, куда мы начнем расти. Средняя зарплата сотрудника call-центра составляет тут порядка 140 долларов, но мы будем платить чуть выше. Я уже назначил несколько собеседований.
Думаю, что после запуска бизнеса многими процессами можно руководить удаленно или привезти сюда русских менеджеров, которые будут работать за долю или за зарплату. Хотя отличные специалисты есть и на месте. Один из наших лучших сотрудников — кениец. Я собираюсь жить между Москвой и Найроби. Не могу сказать, что хочу поскорее отсюда уехать, прильнуть губами к березе и поесть холодца. Тут вкусно и тепло. Мне нравится.
Чиновник в ярких ботинках
Вообще, желание заработать на «белых людях» здесь и сейчас зачастую находится вне здравого смысла, но встречается повсеместно. Мы столкнулись с этим при поиске подрядчиков, юристов и при регистрации компании. Например, особо предприимчивые товарищи называли нам тарифы за эту услугу в диапазоне 40—150 тысяч долларов. Заработку на длинной дистанции за счёт регулярных, но адекватных сумм местные специалисты, как правило, предпочитают жизнь одним днём, заработок здесь и сейчас. Поэтому в среднем они проигрывают и не зарабатывают состояний. В результате в местных законах пришлось разбираться самому, а на местные традиции не обращать внимания, всё равно главная местная традиция — это «кинуть» иностранца.
Михаил Ляпин (в центре) улетел в Кению, а попал в Россиию 1990-х (фото автора)
Так, спустя полгода после переезда в Кению я нанял личного помощника — «помогайку»
В какой-то момент он обратил моё внимание, что у нас нет бизнес-лицензии, необходимой для работы компании. Он предложил позвать своего знакомого из мэрии, чтобы тот всё померил, посчитал и оформил
Странное началось практически сразу. Во-первых, и помощник, и его приятель пришли вовремя — чего просто не может быть. Как правило, обычно здесь народ опаздывает на 1,5—2 часа. Во-вторых, у сотрудника мэрии были очень яркие ботинки, к тому же грязные. Этого тоже не могло быть, поскольку госслужащие одеваются обычно скромно, в недорогую офисную одежду, но опрятно. Когда я увидел, что оба товарища постоянно переглядываются, я попрощался с ними обоими. Спустя неделю я самостоятельно оформил лицензию в мэрии за 15 минут, а заодно выяснил, что «сотрудник», который ко мне приходил, у них не работает.
За то время, что мы работаем в Африке, культурный шок, конечно, прошёл. Кроме того, мы смогли адаптировать наш бизнес, — в первую очередь увеличивая долю автоматизированных процессов. Если раньше у нас в колл-центре работало 40 человек, то сейчас их функции выполняет робот: система принятия кредитных решений ошибается гораздо реже, чем люди, и одобряет займы правильным заёмщикам, а специальный алгоритм помогает вести диалог с заёмщиком, напоминая о просрочке и платеже, распознавая его слова и определяя тональность разговора. Аналогичную систему мы планируем внедрять на новом для нас рынке — в Латинской Америке. Освоение местного рынка начнём с запуска в Колумбии.
Почему Африка?
Всё началось с того, что пять лет назад мы с партнёрами собрались и решили: если мы хотим создать компанию, которая стоит не одну-две своих годовых прибыли, а 15—30, то от офлайн-кредитования нужно переходить к онлайн-займам, которые можно выдавать через приложение в смартфоне. Такая модель бизнеса — наиболее масштабируемая, автоматизируемая и капитализируемая, она менее зависима от человеческого фактора, в отличие от обслуживания клиентов в офисах.
К тому времени, как мы решили развивать такое приложение, в России аналогичные продукты уже существовали года три, в развитых странах — пять лет. Поэтому мы подумали: а что, если найти такую же страну, как Россия, но 10—15 лет назад?
Первая неудача и новый старт
На накопленные средства Никита закупил необходимые для выращивания цветов материалы: семена, удобрения, световое оборудование, металлоконструкции — всего вышло примерно на 100 тыс. рублей. В гараже друга молодой человек организовал теплицу и начал работать. «Спустя неделю я увидел, что все цветы сгнили. Тогда мне стали очевидны технические трудности этого бизнеса. Данный вид декорации требует особых условий на стадии не только выращивания, но и хранения. А это создает дополнительные трудности и для клиента, когда, например, он надолго уезжает из дома. При этом стоимость подобного озеленения не из самых дешевых: средний чек составляет около 400 тыс. рублей».
Как говорит сам Никита, после этого он вернулся к исходной точке: деньги потрачены, бизнес не запущен, нужна новая идея. В ход снова пошел Google, но только на этот раз запрос звучал более определенно: «Вертикальное озеленение». Первая же ссылка привела Никиту на сайт с фотографиями, где на стенах вместо цветов был мох. Эта идея предпринимателю понравилась намного больше, к тому же очевидно, что мох требует гораздо меньших усилий по хранению и обработке. Осталось только решить, где его купить.
Местные богачи
Кроме иностранцев в Африке значительную роль в бизнесе играют представители местных диаспор: индийцы — в Восточной Африке, ливанцы — в Западной Африке и потомки белых колонистов — по всему континенту. Внуки фермеров и торговцев получили образование в лучших университетах мира и вернулись в Африку, чтобы развивать семейные предприятия, которые уже сложно назвать мелкими. Некоторые представители диаспор входят в глобальный список Forbes.
Африканские индийцы, ливанцы и европейцы занимаются разными видами бизнеса: от производства промышленных товаров и продуктов питания до банковских услуг, торговли недвижимостью и рекламы. К их сильным сторонам относятся прекрасное знание местных реалий и поддержка многочисленных родственников. Однако их отношения с представителями титульных наций нельзя назвать безоблачными.
На протяжении ста лет (а в случае с белыми южноафриканцами — практически четырех столетий) пришлые диаспоры стремились отгородиться от местного населения. Ни о какой ассимиляции и речи быть не могло. Даже браки между коренными африканцами и представителями диаспор — вещь чрезвычайно редкая. В глазах коренных африканцев потомки иностранных колонистов остаются эксплуататорами, доверия которым нет. Такое отношение существенно ограничивает возможности диаспор по развитию бизнеса. Как видим, у каждого из крупных игроков есть свои сильные и слабые стороны.
Арабский бизнес
Помимо Китая в Африке активизировались и бизнесмены из арабских стран. Правда, об их экономической экспансии известно гораздо меньше. Свою деятельность они предпочитают не афишировать. Бизнесмены из Саудовской Аравии и Эмиратов активно покупают землю, строят фабрики, мечети и школы в Сомали, Судане, Мавритании и других мусульманских странах Африки. О масштабах этой активности свидетельствует, например, сделка, заключенная между эмиратской компанией DP World (портовый оператор), правительством Эфиопии и правительством государства Сомалиленд. Речь идет о строительстве порта в городе Бербера. Стоимость этого проекта — $442 млн. Сомалиленд является непризнанным государством, риски вложения денег в него велики. В других странах арабские инвесторы вкладывают больше.
В отличие от Китая арабские государства используют soft power в полной мере. Они апеллируют к общеисламским ценностям, активно продвигают свою культуру. Их влияние, как правило, ограничено странами с преобладающим мусульманским населением. В христианских странах Африки арабским бизнесменам работать значительно сложнее.
Что с легальностью бизнеса?
Как только известный предприниматель заявил о своих инвестициях в маленького бизнесмена, на Тимура в соцсетях обрушилась волна хейта. Основная претензия в том, что его бизнес — и, соответственно, его самого как пример успеха, — нельзя считать легальным: мальчик по возрасту не может быть зарегистрирован как индивидуальный предприниматель (аналог белорусского ИП в Украине называется ФОП), у него нет разрешения на торговлю, его продукция не сертифицирована, ее безопасность не подтверждена, он не платит налоги, не делает иных отчислений…
У Тимура на все это есть один аргумент: «Я — ребенок. Я пробую. Попробуйте и вы».
— Стараюсь не обращать внимания на хейтеров. Начитался о себе уже много чего. Основное, что пишут: «Да он не из бедной семьи, это все родители; кто-то его „крышует“, а обычного человека, продающего лимонад в парке, через 30 минут загребут в полицию; он чей-то рекламный проект…» Да, я не из бедной семьи. Да, я учусь в хорошей частной школе. Но никто меня не балует, не «крышует» и как проект не растит. Например, на днях мне исполнилось 11 лет, но первый смартфон у меня появился только весной — это недорогой iPhone 6. До этого родители считали, что смартфон мне не нужен, — были iPad и разрешение пользоваться им ограниченное время в выходные. Раньше у меня тоже были аккаунты в Instagram и на YouTube, но там мне с техникой помогали родители. Сейчас свою «Инсту» я веду сам: сам выкладываю видео, фото и сам пишу тексты.
И я сам начал делать и продавать лимонад. Не родители — а я.
Родители, конечно, помогают: иногда мама закупает фрукты или давит сок на кухне, иногда папа подвозит меня, бутылки с соком и водой, а также стаканчики и будку до парка — потому что вся конструкция с сырьем может весить и 60 кг, и мне тяжело тащить это одному 300 метров. Ну, и они, конечно, все время верили в меня и поддерживали во всем. Но я сам начал стучаться во все двери, тегал всех крутых предпринимателей в «Инстаграме», ездил туда, где их можно встретить, — и так познакомился с инвестором.
Мальчик признает, что понимает: расширить сеть в нынешнем виде в соответствии с его планами будет сложно.
— Еще не продумал все до конца. Может, пока оформлю свой бизнес на папу — пока мне возраст не позволяет самому выступать формальным собственником. С другой стороны, в моем бизнесе нет ничего незаконного: детям торговать и строить свой бизнес не запрещено. Законом запрещено использовать детский труд и нанимать детей взрослым. Меня никто не нанимал, значит, я ничего не нарушаю. И налоги по возрасту я платить не могу — значит, тоже ничего не нарушаю.
В сентябре Тимур выступил на нескольких крупных украинских ивентах для предпринимателей — на «Арене Львов», во Дворце Украины (на аудиторию в 5 тысяч человек) и т.д. Выступал, судя по видео, круто — очень смело и мотивирующе для 10-летнего мальчишки. Признается, что говорить со сцены в стиле конференций TED его готовил известный в Украине тренер по публичным выступлениям. Помимо положительных эмоций, позитивным эффектом своих выступлений Тимур видит еще и узнаваемость, а также рост подписчиков в Instagram: после каждого ивента их становится больше на 2−3 тысячи, сейчас на мальчика подписаны почти 44 тысячи человек.
Фото из «Инстаграма» героя
— Я со сцены рассказывал, как важно быть финансово грамотным и как необходимо поддерживать своих детей во всех начинаниях, помогать им реализовывать свои мечты и цели, даже если у вас нет времени либо эти цели кажутся вам глупыми. Инвестируйте в своих детей сегодня: время, деньги и минимальную помощь
Вы же знаете, что с небольшими инвестициями можно заработать огромные деньги?
Если ребенок с детства видит, что все в этой жизни возможно и реально — нужно только захотеть, — он вырастает самостоятельным, уверенным в себе и в своих силах. Он будет уметь рисковать, совершать ошибки и исправлять их, принимать победы и поражения и ничего не бояться. А именно эти качества, мне кажется, важны для настоящих предпринимателей.
Кстати, тот самый велосипед мечты за $ 2500 Тимур пока так и не купил: решил реинвестировать заработанное в дело.
— А еще папа говорит, что велосипед за $ 2500 — это, скорее, предмет роскоши, а не средство передвижения. А на предметы роскоши разумный предприниматель должен тратить не более 10% от заработанного. Так что я пока, наверное, не могу себе его позволить.
В России
Мне 32 года, и я в Африке. Хотя родился в самом северном российском городе — Мурманске. С 2008 года я занимаюсь облачными сервисами, а последние два года до отъезда был операционным директором в компании, которая занималась автоматизацией оценки кредитных заемщиков. Грубо говоря, мы давали советы: «Банк, выдай кредит этому человеку» или «Банк, это плохой человек, не давай ему денег, он их не вернет», а банк платил нам за каждый такой вердикт.
Два года назад я познакомился со своим земляком, который на тот момент девять лет выдавал кредиты в России. Наши желания совпали: мне больше не хотелось оценивать заемщиков для кого-то, а было интересно самому заниматься этим бизнесом. У того, кто ближе к клиенту, всегда больше денег. Осенью 2015 года за бокалом пива мы сформулировали идею будущего бизнеса: выдача онлайн-займов в развивающихся странах.
В отношении отечественных рынков так редко говорят, но российский кредитный рынок очень конкурентный. В России работает около 4 тысяч небанковских кредитных организаций, и около 400 из них выдают займы в онлайне. Помимо этого, существует много ограничений — на процентную ставку, на демонстрацию рекламы, на идентификацию заемщиков, на методы взыскания задолженности и на тему утомившей всех обработки персональных данных. К тому же Центробанк сильно лютует, ограничивая деятельность такого бизнеса. Все это снижает уровень прибыли. Мы подумали, что было бы здорово вернуться в Россию 15-летней давности. Так у нас появилась идея выдавать займы за рубежом.
Язык как инструмент продаж
В начале 2021 года партнеры Никита Корзун и Павел Максименко, оценив потенциал отечественного ПО на зарубежных рынках, основали компанию Independence.Digital для экспорта российского программного обеспечения.
«После событий 2014 года Россия осознала зависимость органов государственной власти и объектов критической инфраструктуры от традиционного программного обеспечения, необходимость контролировать собственные данные. Производители российского софта получили тем самым большую поддержку в разработке отечественных решений, прежде всего on-premise-решений — операционные системы, решения в области информационной и кибербезопасности, антивирусные решения, офисные пакеты, средства ВКС, защищенные мессенджеры и другие, которые устанавливаются и работают на серверах заказчика и под полным его контролем. Нам показалось интересным использовать опыт России в области импортозамещения программного обеспечения в странах, перед которыми также встает вопрос об обеспечении цифровой независимости в современном мире», — говорит Никита.
Компания заключила соглашения с крупнейшими российскими разработчиками, такими как «Лаборатория Касперского», InfoWatch, «Код безопасности», «Мой офис», «Астра Линукс», «Базальт» и другие. Изучение рынка стали производить в начале пандемии, в 2020 году. Заказали несколько исследований потенциальных рынков Африки, Латинской Америки, Азии и Ближнего Востока. В условиях, когда «весь мир сел на карантин», казалось, что произойдут принципиальные изменения в бизнес-коммуникациях, что заниматься международными сделками станет возможно дистанционно, без командировок и личных знакомств, что пандемия поменяет ментальность и традиционный формат ведения переговоров и заключения сделок.
«Из четырех потенциально интересных регионов — Африка, Латинская Америка, Ближний Восток и Азия — мы выбрали для себя два — Африку, южнее Сахары, и Латинскую Америку. Причина в немалой степени лингвистическая. И в Африке, и в Латинской Америке используется латинский алфавит, даже в местных широко распространенных общинных языках
Это крайне важно с точки зрения возможности локализации программных продуктов. Очень немногие российские разработчики готовы сегодня к переводу своих продуктов на нелатинские алфавиты и написанию справа налево», — объясняет Никита
Также партнеры учитывали, что отношение к русским в Африке в целом дружелюбное. Даже современные жители континента помнят о том, что еще Российская империя никогда не имела в Африке колоний и не вывозила рабов
Для них это важно, они это ценят, равно как и период сотрудничества с СССР. Они также ценят советскую математическую школу и доверяют уровню разработок современных российских программистов
«Несмотря на активный переход всего мира на Zoom в пандемию, устанавливать связи в интересных регионах через видеосвязь не получилось — необходимы были личные встречи. Кроме того, в Африке очень важен уровень церемониальности, личное общение и встречи, соблюдение протоколов и ритуалов является неотъемлемой частью бизнес-процессов, что приводит к совершенно другим временным и финансовым затратам», — говорит Павел.
Ценный опыт
После увольнения Дияр вернулся в Алматы и начал прощупывать почву для открытия собственного бизнеса. В мозговом штурме участвовали и друзья – Тамирлан Шапиев и Родион Александров. Вместе они решили закупить 2000 пистолетов-термометров, поскольку видели, как сильно вырос на них спрос за время пандемии. В первые же пять дней продали всю партию и заработали 20 млн тенге. «Один термометр мы продавали за 18–25 тысяч, тогда как покупали по 8 тысяч», – признается Дияр. После такого успеха останавливаться ему не хотелось, но было понимание, что нужно строить настоящий бизнес вдолгую, а не ситуативный. Взор молодого предпринимателя пал на фуд-индустрию.
ФОТО: Андрей Лунин
«Я подумал, что пандемия может сильно изменить формат потребления еды. Люди станут меньше ходить в кафе и рестораны, но не захотят отказываться от любимых заведений и блюд. Они будут предпочитать доставку. Я также посмотрел, как развивается фуд-индустрия в Нью-Йорке и Лондоне, и увидел, что набирает обороты формат dark kitchen. Рестораны арендовали помещения и готовили еду исключительно на доставку. Тогда-то и возникла идея открыть пиццерию», – рассказывает Дияр.
Первую точку «Только Пицца» Дияр, Тамирлан и еще один их знакомый открыли на пересечении улиц Курмангазы и Панфилова в Алматы, инвестировав в нее порядка 4 млн собственных средств. Уже в апреле 2020-го они ощутили хорошую выручку, ведь в городе попросту не было альтернатив подобного рода. «Заведения не успели быстро перестроиться на доставку. Сотрудников отправляли в отпуск. Мы же стояли и готовили сами. К тому же мы предлагали пиццу – самый универсальный продукт, который любят все, заказывают как на дни рождения, так и на корпоративы», – поясняет Дияр.
Лучшим инструментом продвижения для них было сарафанное радио. Покупателям нравилась пицца, ее свежесть и качество, поэтому они обращались снова и рекомендовали «Только Пиццу» своим близким и друзьям. «Бюджетов на таргетинг и рекламу у нас практически не было. Мы росли органично», – говорит Дияр.
Проект продвигался успешно, но из-за разногласий с тем самым третьим партнером Дияр и Тамирлан вышли из него. «Грубо говоря, нас «кинули». Но, по крайней мере, мы смогли отбить свои инвестиции и получили ценный опыт. Главный урок – нужно вести дела только с теми людьми, с которыми разделяешь основные ценности и качества, такие как порядочность и честность», – рассуждает собеседник.
7 МЕСТО
Оскар Хартманн
Подписчики:390 тысяч
Просмотров канала:24 019 077 просмотров
Описание:Оскар Хартманн основал более 10 компаний и сделал более 50 инвестиций в интернет компании. Оскар является членом совета директоров “Альфа-Банка” и председатель попечительского совета “Рыбаков Фонда”. В видео на своем канале он отвечает на вопросы “как думать?” и “что делать”, выступает как бизнес-тренер и консультант, практик и человек, который построил действительно крупный бизнес.
В плейлистах — ролики на тему “”Молодые Предприниматели”, “Мотивация”, “Бизнес с нуля” и др. Поэтому полезно будет посмотреть не только бизнесменам (начинающим или с опытом), но и тем, кто кто хочет стать увереннее, успешным, получить мотивацию на собственное развитие.
Переезд в Москву
Но дальнейшее масштабирование бизнеса в Новосибирске на практике вылилось в ряд операционных неудач. Когда пришло время для найма менеджеров по продажам, стало понятно, что работать только за процент хотят немногие. А платить фиксированную ставку своим сотрудникам предприниматели на тот момент не могли. Плюс сказывалась территориальная узость рынка: потенциальных заказчиков в Новосибирске было меньше, чем в более крупных городах. В связи с указанными факторами, на практике обернувшимися падением продаж, Никита и его напарник приняли решение перенести бизнес в Москву.
Столичный рынок оказался более благосклонен. Сказывался размер города и относительная гибкость москвичей в вопросе интерьерного декора. Несмотря на то что после переезда Никите с напарником фактически пришлось отстраивать бизнес заново (аренда нового помещения под цех, создание нового сайта, поиск новых заказчиков), дела стали идти значительно лучше. Фирма быстро развивалась, увеличивая клиентскую базу и все больше укрепляя свои позиции на столичном рынке.
На сегодняшний день компания Greenery является одним из лидеров по производству стабилизированного мха для декора. В штате фирмы уже работает 11 человек, и на этом ее рост не останавливается: «В ближайшей перспективе планируем выйти на международный рынок и занять лидерские позиции уже там, — делится планами Никита Кан. — Но это невозможно сделать без расширения ассортиментного ряда нашего товара. Поэтому сегодня мы продолжаем работать над внедрением новых стилей и способов обработки мха с применением современных инструментов».
Перспективные направления
Потенциал Африки для российского бизнеса огромен, полагают эксперты. С одной стороны, африканские страны со своим самым молодым в мире населением заинтересованы в решении базовых экономических задач, вопросов жизнеобеспечения, с другой – являются благодатной почвой для инноваций.
Помимо очевидных статей экспорта и импорта, в Африке востребовано все, что связано с будущим технологическим прорывом, то есть оборудование и собственно технологии. Из конкретных сфер в этом плане можно выделить добычу полезных ископаемых, энергетику (одна из главных проблем континента), а также все, что связано с водой (еще одна важная проблема), – водоочистку, водоотведение и т.д. Также очень перспективна логистическая отрасль, включая создание инфраструктуры (порты, склады) и проекты цифровизации, в том числе финтех, говорит Александр Беспалов, основатель Bespalov Finance, сооснователь инвестиционно-консалтинговой группы «Афроинвест» и Российско-Африканского международного делового клуба.
Задача России – занять достойное место на африканском рынке. И для получения значимых результатов нужно действовать исходя из стратегической перспективы, а значит, мыслить не на одно поколение вперед, считает Вячеслав Белобжецкий, директор компании «Логистика.Бизнес.Решения», эксперт Московского областного отделения «Опора России».
Нужно планомерно наращивать присутствие России на африканском континенте, строить школы, обучать языку и культуре, привлекать студентов для обучения в России. Эти культурные связи дают эффект на десятки лет вперед, считает Белобжецкий.
Параллельно стоит прилагать и тактические усилия: поддерживать выход экспортеров на африканские рынки. Это может быть организация бизнес-миссий и переговоров по запросу российских компаний, организация и софинансирование участия в выставках, помощь в открытии представительств либо выполнение этих функцией государственными структурами по принципу коллективной оплаты услуг, организация юридической поддержки, создание платежной инфраструктуры из-за сложностей с торговлей в долларах и т.д.
Разумеется, успех сотрудничества будет зависеть от многих факторов. «В данный период необходимо и дальше развивать экономические отношения, открывать новые торговые представительства, свободные экономические зоны, предоставлять возможность быстрого выхода на рынок. На мой взгляд, это станет отличным подспорьем для развития более теплых отношений с Африкой», – полагает Александр Кияница.
С одной стороны, россияне пока толком не проявили себя на бизнес-поприще в африканских странах, с другой – у них нет той зачастую негативной репутации, которую успели заработать своими методами ведения бизнеса китайцы и индусы: к России в Африке пока присматриваются, и, соответственно, у нас есть карт-бланш, рассуждает Александр Поляков. Для того, чтобы этот карт-бланш реализовать с максимальной пользой, нужно сосредоточить усилия на создании большого числа русских хабов в ключевых странах континента, полагает эксперт. Хабов, через которые велась бы планомерная бизнес-экспансия «и которые стали бы существенно значимой альтернативой «китайскому или индийскому пути» для локальных бизнесов».
Что же касается политики, то в большинстве африканских стран отношение к России и россиянам остается хорошим еще с советских времен. Лучше, чем к представителям Запада, которые сталкиваются с определенным негативом из-за колониального прошлого. Это дает нашему бизнесу дополнительные преимущества. К тому же не все советское наследие за 30 лет потеряно.
Бизнес-секреты
Подписчиков: 237 тысяч. Рейтинг: 4,3
Олег Тиньков – один из крупнейших отечественных предпринимателей, занявший в 2017 году 79 место в списке самых богатых бизнесменов России. Основатель и совладелец «Тинькофф Банк», пивоваренного завода, ресторанов и многих других предприятий.
Канал Бизнес-секреты создан Тиньковым в 2011 году как площадка для интервью с известными бизнесменами. В гостях у Тинькова побывали многие акулы российского бизнеса, и эти разговоры людей, достигших больших успехов, станут очень полезными для всех, кто решил себя попробовать в предпринимательстве.
Бизнес в Африке: есть ли место для новичка?
Когда разговор заходит о бизнесе в Африке, нередко приходится слышать, что африканские рынки давным-давно поделены между ведущими державами и России с ее не самым большим экономическим потенциалом соваться в Африку бессмысленно. Такие «пораженческие» настроения разделяют многие бизнесмены и даже некоторые представители дипломатического корпуса. Посмотрим, есть ли для этого основания.
Наивно было бы предполагать, что национальное происхождение бизнеса не имеет значения. Даже на абсолютно открытых рынках представителям некоторых государств удается работать более эффективно, чем другим. Ни на одном из африканских рынков не существует монополии какой-то одной страны. Напротив, африканские бизнес-сообщества, как правило, очень космополитичны и включают в себя представителей самых разных государств, в том числе и тех, у которых никогда не было в Африке никаких интересов. Но некоторые, несомненно, более успешны.
Колониальное прошлое не абстракция
На протяжении многих десятилетий в Африке работают бизнесмены из бывших метрополий, в первую очередь из Англии и Франции. Они прекрасно знают Африку, имеют тесные связи с африканской элитой, с колониальных времен контролируют многие ресурсы (землю, полезные ископаемые, заводы). Несмотря на такой значительный гандикап, не всегда британское или французское происхождение является преимуществом.
Колониальное прошлое не является абстракцией. Африканцы помнят о нем очень хорошо, тем более что многие современные представители бывших метрополий до сих пор ведут себя в Африке как колонизаторы. Эти трения могут проявляться как на бытовом уровне, так и на уровне крупных компаний и даже правительств. Даже в Кении, где британцы традиционно занимают командные высоты в экономике, где огромная часть земли с колониальных времен принадлежит британским землевладельцам, где расположена одна из крупнейших британских военных баз, особого доверия между кенийскими и британскими бизнесменами нет.
Кения никогда не была в зоне советского влияния, всегда ориентировалась на капиталистический лагерь. Поэтому среди российского бизнеса и политической элиты существует мнение, что России там делать особо нечего (куда привлекательнее выглядят когда-то «просоветские» Мозамбик и Ангола). На самом деле это не так. Даже страны, в которых советское влияние было минимальным, очень заинтересованы в диверсификации иностранного капитала и охотно работают с инвесторами из самых разных стран.
Рынки в стадии подъема
Основные сферы российских интересов в Африке – полезные ископаемые, а также рынки сбыта продукции. На континенте проживают почти 1,5 млрд человек, из них почти 40% приходится на 10 активно развивающихся стран (ЮАР, Нигерия, Египет, Алжир, Марокко, Ангола, Кения, Эфиопия, Гана, Танзания). Рынки этих стран растут, как и доходы населения. По данным доклада Росконгресса, средние темпы роста ВВП стран Африки в 2023 и 2024 годах ожидаются на уровне около 4%. Есть платежеспособный спрос, за который могут побороться и российские производители.
Африка развивается, инвестировать туда выгоднее, чем в другие регионы мира. К тому же из-за санкций возможности российского бизнеса во многих странах резко сузились, а на Африканском континенте нас по-прежнему рады видеть. Даже в плане безопасности Африка для российских капиталов сейчас предпочтительнее Западного мира, где блокировки активов превратились в норму. Поэтому Россия выходит на новые рынки – и правильно делает. И пусть пока ей это удается точечно, дорогу осилит идущий. Идти в Африку интересно и выгодно потому, что рынки ее стран – в стадии подъема, при этом ситуация на них аналогична той, что была в России в период бурного экономического роста в начале и середине 2000-х.
К тому же некоторые базовые потребности на континенте еще только ждут своего удовлетворения. Например, во многих странах Африки до сих плохо с электроснабжением: мощностей местных электростанций остро не хватает. Нам трудно это представить, но для 200-миллионного населения Нигерии отключения электроэнергии по нескольку раз в день – норма. И бизнесмены из России готовы прийти на помощь как в энергетике, так и в других жизненно важных сферах.